Она сидела на заднем сиденье, в одиночестве: муж не разрешил сесть за руль, а дочь хотела ехать только впереди, капризная, неблагодарная девчонка.
Из деревни выехали рано утром, на рассвете, а облака лежали на половине пути вниз, сверху они были мягкими, пухлыми и спокойными. Она с детства привыкла подниматься выше облаков и смотреть на них сверху, или со смехом проскакивала на лыжах насквозь, как птица.
Ждал долгий путь: спуститься по серпантину вниз, потом мчаться по шоссе в город, потом такси в аэропорт, и часы лета домой. Но машина все еще шла выше облаков, а облака ждали молча.
И вот вокруг все начало тускнеть и размазываться: дорога, деревья, дорожные указатели, потом туман сгустился и стал проникать внутрь. Она хотела застегнуть куртку, но все не могла: дверца защемила одну полу. Она не хотела дергать мужа, он и так был напряжен, привстала на сиденье и приоткрыла дверцу. Но вдруг колесо на что-то наехало, резко подпрыгнув.
Она пришла в себя, сидя в снегу, боли нигде не было, все кости целы, но дороги не было видно в тумане. Неужели они не заметили и уехали? Телефон остался в сумке, в машине, надо скорей искать шоссе и выходить, или будут большие уже проблемы.
Было сыро, но мороз небольшой, снизу плотный снег, густой туман, уже не утро, значит долго просидела здесь. Не видя направления, она сделала несколько шагов и вдруг услышала жалобный звук: это плакал раненный зверек, но возможно, что человек. Она прислушалась, больше ничего не было слышно, ей стало до жути страшно. Было опасно идти на звук, если там зверь, а если плачущий человек, то это еще опасней. Но ведь нельзя и стоять тут, на виду.
Она осторожно стала отходить в сторону, не поворачиваясь спиной к опасности, мечтая услышать моторы или учуять запах бензина и выйти к шоссе.
Через разрыв в тумане она увидела только лес вокруг полянки, на которой находилась. Стараясь двигаться бесшумно и не проваливаться, она побежала к деревьям: там не так заметно, в лесу можно залезть на дерево, или найти оружие для защиты. Добежав до дерева, она прижалась к нему спиной.
"Почему не видно дороги? Почему я оказалась в лесу? Возможно, что вылетела на обочину и скатилась ниже или пришла сама, в шоке" - думала она, но верила, что машина вернется, ее будут искать и кричать. Плач затих, она прокралась к следующему дереву, еще раз оглядела себя: куртка и джинсы не порваны, не испачканы, нет никаких следов падения. Она подумала: "Возможно, что все воспоминания лгут, я не ехала в аэропорт, а шла через лес, неизвестно, кто и откуда". В карманах были обычные мелочи, но не было подсказок.
Всхлипывания вдруг послышались снова, совсем рядом.
Она осторожно выглянула из за дерева и выдохнула облегченно: на поваленном стволе сидела худенькая девушка и плакала, и правда похожая на раненного дикого зверька, в вылинявшем комбинезоне, ее черные волосы растрепались, а рядом валялись лыжи. Девушка вытерла слезы, зачерпнула ладонями снег и умыла им лицо, потом полезла по карманам и закурила, жадно, как будто не могла надышаться. Стало тихо, туман совсем рассеялся, и лес выглядел уже не таким густым, как раньше казалось.
Она смотрела на заплаканное лицо девушки и не могла отвести глаза: это была она сама, но очень, очень молодая: тощая, озабоченная, прокуренная, студенточка политеха. Тихий ужас, называемый "комбез", она сшила своими руками, из дешевой тряпки с рынка, а тряпка потекла сразу же, потом поползли все швы. Вспомнился этот день, когда она ревела тут, в лесу, на поваленном дереве, прояснилось место и время действия.
Ей очень захотелось подойти и приласкать звереныша, прижать упрямую голову к груди, рассказать, что он не стоит слез, очередной, тупой, самодовольный щенок. Ведь совсем скоро, через год, встретится настоящая любовь, на всю жизнь, потом ее увезут в чужой огромный город. У нее будет любящая семья, дом, деньги, работа, уважение, путешествия по красивым странам, городам и горам.
Но тут она вспомнила, что не все так хорошо: потом, в дальней стране, она вылетит на ходу из дорогой, прокатной машины, а очнется в том же лесу, на поляне, у поваленного дерева.
Девушка докурила и медленно встала, как бы сдерживая себя, положила лыжи на снег, потом пристегнулась и пошла через лес к трассе, которая спускалась к пансионату, где тусовались студенты.
Ой, что сейчас будет! Она вспомнила, ЧТО сейчас будет, и попыталась улыбнуться, но не смогла. Пришла ее очередь плакать: до шоссе 15 лет и тысячи километров, из ловушки нельзя выбраться, даже на крыльях, и никто не поможет.
Она закрыла глаза и закинула голову, сдерживая слезы, но вдруг рядом послышались голоса. Что это? Она лежала на краю трассы, рядом на коленях стояла дочь, до смерти перепуганная, что-то шептала, потом наклонился спасатель, щупал плечо и шею, что-то спрашивал. Она ответила: "I'm OK! OK! All right, don't worry please!", попыталась встать, но в голове все поплыло, а кто-то поддержал под руки. Это был ОН: ее единственный, неповторимый, любимый мужчина, отец ребенка, муж и лучший друг, который увез дикого звереныша в Москву, и сделал такой, какая она теперь.
"Неужели все привиделось, пока валялась без сознания?" - думала она облегченно, но еще было очень стыдно: за то, что легко поверила, что ОН не спасет ее из беды. Она обругала себя: "Не смей ТАК думать, никогда больше, даже в бреду!"
ИришкаВ