Коан №2. Автор Hagor Hagor.

Канатчики - уроды, это каждый знает. Едят сурков, гоняются на ратраках и травят клофелином несовершеннолетних сноубордисток в своих вагончиках. Был один Романтик, и то - не доказано.

План был хороший, простой план. Взять заброшенный бугель в темном ветреном ущелье, самому бугель чинить, самому вагончик топить, самому снег волокушей укатывать.

В феврале снег метет так, что первой опоры не видно. Всех сортов. И сухой, и влажный, и ледышками, и хлопьями. Трасса тоже всех видов - пухляк целиковый и битый, и корка, и слякоть у реки, и лед сошкрябанный, ломовой. Веселая трасса.

Романтик накатается с утра с волокушей своей, а потом посетителей подсаживает. Неделю подсаживает. Другую подсаживает. Чувствует - пропало вдохновение. Канатчики - они стабильные в своем окаянстве. Сурки, ратраки, клофелин. А Романтик искал вдохновения. Хотя еще Пушкин говорил - напрасная это затея.

И в этот критический момент приходит к нему дядя Тоха. Чем выше в горы, тем наглее гости. Просто распахивается дверь вагончика, и входит дядя Тоха - в камуфляже, за спиной пчелиный улей, в улье бутылка с водкой паленой на донышке. И радостный он с этой водки - ужас. С ходу начинает выть: "Ааау, а вот и яаау, на аренду иду, дай думаю зайду, кто это у нас тууу?" Отстегивает улей, сбрасывает с табуретки бампера приготовленные и садится.

- Запустился?

- Запустился.

- А че без ратрака?

- На фига мне ратрак?

- Ратрак обязательно должен быть, сынок. В Горном солнышке, и то ратрак взяли, восьмидесятого года. И горку для баллонов укатали. Налей-ка.

Как-то эти баллоны обидели романтика. У придурков из солнышка вся трасса - триста метров. А баллоны верных триста баксов в день. И в смятении наливает он Тохе собственного вискаря на два пальца. Тоха стакан опрокинул и самостоятельно долил. Потом с полчаса примерно выкрикивал всякий бред про племенных индюков, горизонтальное положение и хвастал физической формой. И вдруг спрашивает:

- Ты мертвяковый дом знаешь?

- Ну как бы.

Тут Тоха рисует картину. За мертвяковым домом у него ферма в аренде, а на ферме ратрак - зашибись.

- Чей?

- Мой. До весны не хватятся, он давно стоит.

- И что хочешь за это?

- Чего-чего. Жениться тебе надо. На дочке моей.

Местные - люди больные. Это все канатчики знают. И даже не люди, а так, несъедобные сурки. Но этот Тоха и среди них чемпион. Так размышлял Романтик на следующий день, и еще один день, а во вторник пошел на ферму. Снега не было, следы остались. По этим следам часа через два Романтик до хребта вскарабкался, борд на горбу тащил – дальше спуск пошел. Правда, южный склон и камни. Стал на доску, покатился. По пухляку фрирайд - почти как на дельтаплане. Когда взлетаешь. Тут главное носом не цапануть. Ну, канатчики это умеют.

Едет, смотрит, между елочек лавирует. А за елками - оранжевые и красные, в пупырышках, ивы, а в ивняке тайный ручей - вода быстрая, и где арки изо льда, совсем черная, а где солнце - на маслянистых голышах полощутся зеленые водоросли. Романтик попил водички - сладкая, и железом отдает. А за ивняком открылась крохотная долинка, отвесная скала, а под скалой жилье какое-то, и вот он - ратрак. Сел Романтик на борд, закурил - а ратрак стоит перед ним против солнца, черный, большой и прекрасный, как мамонт. И никого.

Замерло все, только тепло ходило розовыми столбами по полянке и звенело в ушах. Думал Романтик, думал - и вдруг все понял. Отсюда не было выхода. Камни, елки, ивняк, скала. Этот ратрак был заключен здесь навечно. Может, ручей изменил свое русло и заново зарос ивняком. Может, Тоха вынес его на плечах с Чимбы. А может, телепортация.

Романтик отряхнул свою доску и пошел обратно, к бугелю. Спустился как раз перед закатом.

Конечно, канатчики уроды. Но это вы еще местных не видели.


Hagor Hagor

Публикуется с разрешения автора.

Оригинал находится тут.

Иллюстрация: ViSki.